![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Скрытый маниакальный патриотизм - это про меня. Да, да, да, - этот город уже не Ленинград, знакомый мне по рассказам старших родственников, не Ленинград моего детства, не Питер моих студенческих времен, все стало не так; да, климат кошмарный, пробки ужасные, парковки нигде нет, и одновременно он лучший город в мире.
Он выглядит суровым и безразличным, но у него есть душа, аура, дух, не знаю, как это все назвать при моем крайне злобном отношении ко всякой эзотерике.Эту нематериальную составляющую пытались словить и анатомировать писатели и поэты, кому-то лучше удалось, кому-то хуже, не хочу сейчас разбирать. Это неформулируемое вербально нечто очень цепляет - не один раз я видела людей, заболевших Питером после однократного визита (и никто из них не мог внятно объяснить, что именно им так нравится).
А мне повезло. Мне это все досталось просто так, потому что коренная, с одной стороны в третьем поколении, а с другой все теряется в глубине веков, согласно семейным установкам еще при Екатерине поселились в Петербурге мои немецкие предки. Но я всегда ценила и гордилась, и помню это удовольствие где-нибудь на югах на вопрос "а вы откуда?" небрежно сказать - "Из Ленинграда", и услышать в ответ "О, Ленинград..." В детстве я рассматривала краеведческие книжки и альбомы, купленные родителями, теперь покупаю сама уже по более узкой тематике, и читать их - огромный кайф.
В безусловном питерском снобизме, ставящем наш город выше прочих, я ничего особенно плохого не вижу, потому что сама ему подвержена.)) Может, это и не политкорректно, но правда же!)))
Каюсь, в последние годы мне казалось, что я и небольшая горстка таких же - практически последний светоч и очаг. Сплошные понаехавшие, не знают, не интересуются, не чувствуют, и крайне узок круг тех, с кем можно упоенно обсуждать любительские фотки района площади Мужества начала 70-х годов или ностальгировать про Сайгон и парадные на Петроградской с офигенными лестницами и витражами, когда-то доступные всем желающим. И вообще, все трудно, сложно, народ занят выживанием, не до высших материй.
Однако когда заварилась каша вокруг Исаакия, обнаружилось, что много нас таких. Тех, для кого собор - один из городских символов, и кому крайне обидно, горько и невозможно смириться с его наглым отжатием.
Исполнительный православный полковник Полтавченко - чужой нашему городу человек, не понимающий, что существуют вещи, которые трогать не надо. Не понять ему очевидное для тех, кто дышал этим сырым воздухом с рождения, и водораздел идет не по линии "православный верующий-атеист". Не случайно опросы общественного мнения (какие бы они сомнительные ныне ни были) дают картинку за -против 30 к 60 среди жителей Питера и наоборот по прочей России. Потому что для неместных речь идет о просто кафедральном соборе, делов то, а для местных - об Исаакии. Как раз тот случай, что если нужно объяснять, то объяснять смысла нет.
Ситуация, конечно, дала возможность повеселиться. Губер, ушедший в подполье, отметившись краткой, как выстрел, фразой "Вопрос решенный", после прилетевшего монаршего "А мы таких распоряжений не давали" впал в полное расстройство и очень внезапно ушел в отпуск до 6 марта. Главный по ЗАКСу тоже резко заткнулся, ибо.
Весьма жидко обгадившиеся ректоры, 2 из которых почуяли пятой точкой, что все не так однозначно, и сообразили, как выкрутиться.
И это только из широко обнародованного, сколько еще прекрасного в СМИ не попало.
И чтобы два раза не вставать. Главная моя претензия к нашему времени - какое эталонное и фантастическое гуано вынесено наверх.
Наверное, во все времена так, приличные люди высоко не попадают, но в нашем варианте это что-то особенного. Это я не только насчет Исаакия. Например, из последнего - возникла еще чудесная тема переименования муниципального округа Парнас в Сергиево. В честь Сергия Радонежского, который к означенной местности ну никаким боком и никогда не относился. Но автор идеи едросовский депутат Евгений Марченко огорчается, что название "Парнас" может ассоциироваться, во-первых, с колбасой, а во-вторых, с нехорошей партией. И не волнует его, что называется так Парнас исторически со времен, когда ни колбасы такой не было, ни партии.
А еще г-н Марченко знаменит какой-то там инициативой супротив селфи, что, в общем-то, по-человечески вполне понятно при ознакомлении с его фотоизображениями, и даже не откажу себе в радости одно из них сюда воткнуть. (О да, нехорошо смеяться над чьей-то внешностью, но это ведь если о нормальных людях говорить...)
Почему бы ему свою фамилию не поменять, окончание "ко" нынче тоже не вполне верноподданически выглядит.
Я не поленилась и чуток погуглила. В вконтактовской группе неудачно привлекшего депутатское внимание поселения за переименование выступает 2 процента высказавшихся, а 70 процентов высказались против.
Но переименуют ведь, к бабке не ходи.
Вряд ли великолепную инициативу можно списать на нашего главного, это наверняка местный креатифф. С другой стороны, то, что на всех властных уровнях надежно обосновались такие вот прогрессивно прирастающие мордой жополизы, серые и дремучие, как штаны пожарника, не дает нам никаких шансов от слова совсем.
Он выглядит суровым и безразличным, но у него есть душа, аура, дух, не знаю, как это все назвать при моем крайне злобном отношении ко всякой эзотерике.Эту нематериальную составляющую пытались словить и анатомировать писатели и поэты, кому-то лучше удалось, кому-то хуже, не хочу сейчас разбирать. Это неформулируемое вербально нечто очень цепляет - не один раз я видела людей, заболевших Питером после однократного визита (и никто из них не мог внятно объяснить, что именно им так нравится).
А мне повезло. Мне это все досталось просто так, потому что коренная, с одной стороны в третьем поколении, а с другой все теряется в глубине веков, согласно семейным установкам еще при Екатерине поселились в Петербурге мои немецкие предки. Но я всегда ценила и гордилась, и помню это удовольствие где-нибудь на югах на вопрос "а вы откуда?" небрежно сказать - "Из Ленинграда", и услышать в ответ "О, Ленинград..." В детстве я рассматривала краеведческие книжки и альбомы, купленные родителями, теперь покупаю сама уже по более узкой тематике, и читать их - огромный кайф.
В безусловном питерском снобизме, ставящем наш город выше прочих, я ничего особенно плохого не вижу, потому что сама ему подвержена.)) Может, это и не политкорректно, но правда же!)))
Каюсь, в последние годы мне казалось, что я и небольшая горстка таких же - практически последний светоч и очаг. Сплошные понаехавшие, не знают, не интересуются, не чувствуют, и крайне узок круг тех, с кем можно упоенно обсуждать любительские фотки района площади Мужества начала 70-х годов или ностальгировать про Сайгон и парадные на Петроградской с офигенными лестницами и витражами, когда-то доступные всем желающим. И вообще, все трудно, сложно, народ занят выживанием, не до высших материй.
Однако когда заварилась каша вокруг Исаакия, обнаружилось, что много нас таких. Тех, для кого собор - один из городских символов, и кому крайне обидно, горько и невозможно смириться с его наглым отжатием.
Исполнительный православный полковник Полтавченко - чужой нашему городу человек, не понимающий, что существуют вещи, которые трогать не надо. Не понять ему очевидное для тех, кто дышал этим сырым воздухом с рождения, и водораздел идет не по линии "православный верующий-атеист". Не случайно опросы общественного мнения (какие бы они сомнительные ныне ни были) дают картинку за -против 30 к 60 среди жителей Питера и наоборот по прочей России. Потому что для неместных речь идет о просто кафедральном соборе, делов то, а для местных - об Исаакии. Как раз тот случай, что если нужно объяснять, то объяснять смысла нет.
Ситуация, конечно, дала возможность повеселиться. Губер, ушедший в подполье, отметившись краткой, как выстрел, фразой "Вопрос решенный", после прилетевшего монаршего "А мы таких распоряжений не давали" впал в полное расстройство и очень внезапно ушел в отпуск до 6 марта. Главный по ЗАКСу тоже резко заткнулся, ибо.
Весьма жидко обгадившиеся ректоры, 2 из которых почуяли пятой точкой, что все не так однозначно, и сообразили, как выкрутиться.
И это только из широко обнародованного, сколько еще прекрасного в СМИ не попало.
И чтобы два раза не вставать. Главная моя претензия к нашему времени - какое эталонное и фантастическое гуано вынесено наверх.
Наверное, во все времена так, приличные люди высоко не попадают, но в нашем варианте это что-то особенного. Это я не только насчет Исаакия. Например, из последнего - возникла еще чудесная тема переименования муниципального округа Парнас в Сергиево. В честь Сергия Радонежского, который к означенной местности ну никаким боком и никогда не относился. Но автор идеи едросовский депутат Евгений Марченко огорчается, что название "Парнас" может ассоциироваться, во-первых, с колбасой, а во-вторых, с нехорошей партией. И не волнует его, что называется так Парнас исторически со времен, когда ни колбасы такой не было, ни партии.
А еще г-н Марченко знаменит какой-то там инициативой супротив селфи, что, в общем-то, по-человечески вполне понятно при ознакомлении с его фотоизображениями, и даже не откажу себе в радости одно из них сюда воткнуть. (О да, нехорошо смеяться над чьей-то внешностью, но это ведь если о нормальных людях говорить...)
Почему бы ему свою фамилию не поменять, окончание "ко" нынче тоже не вполне верноподданически выглядит.
Я не поленилась и чуток погуглила. В вконтактовской группе неудачно привлекшего депутатское внимание поселения за переименование выступает 2 процента высказавшихся, а 70 процентов высказались против.
Но переименуют ведь, к бабке не ходи.
Вряд ли великолепную инициативу можно списать на нашего главного, это наверняка местный креатифф. С другой стороны, то, что на всех властных уровнях надежно обосновались такие вот прогрессивно прирастающие мордой жополизы, серые и дремучие, как штаны пожарника, не дает нам никаких шансов от слова совсем.
